Выжившим [litres] - Евгения Мелемина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А парень, который повесился год назад, – он посещал этого школьного психолога? – глядя ясными спокойными глазами, спросил Томми. – Помните? Он тоже здесь учился.
– Не помню, – парировал директор Деррик, – но если он повесился, значит, в свое время отказался от помощи школы и профессионалов. Не повторяй его ошибок.
– О нет, – ответил Томми. – Лучше я наделаю своих.
Директор улыбнулся. Ему показалось, что это удачная шутка.
– Ты сам все понимаешь, как я погляжу, – сказал он. – Надеюсь завтра увидеть тебя веселым и улыбающимся, новым смелым человечком, оставившим позади дурные наклонности.
И знаком он дал понять, что аудиенция закончена. Томми поднялся и подошел к двери, и там остановился в нерешительности, кусая губы.
– Директор Деррик, – выговорил он. – А что бы вы сделали, если бы узнали, что… некоторые ученики постоянно достают другого?
– Это процесс социализации, Томми, – рассеянно ответил директор Деррик, раскрывая ноутбук. – Я могу вмешаться, но этому ученику станет только хуже. Ребята в твоем возрасте должны уметь решать такие проблемы, иначе им и в будущем придется туго. Конечно, никто не должен выходить за рамки, и за этим слежу и я, и остальные преподаватели. А в чем дело? Тебя обижают?
– Нет.
– А почему ты спрашивал?
– Просто подумал… вы сказали, что взрослые существуют для того, чтобы помочь, направить и все такое.
– В крайних случаях. В остальном у вас полная свобода, и разве это не прекрасно? Разве не ее вы цените больше всего?
– Пожалуй, ценим, – согласился Томми. – Спасибо за объяснение, директор Деррик. Я очень рад, что вы обратили на меня внимание и сказали пару приятных слов, но к психологу я ходить не буду. Я имею право отказаться, или этот вопрос выходит за рамки моей свободы?
– Твоя мама… – Начал было директор, но Томми не услышал конец фразы. Вышел, захлопнув за собой дверь.
Ничего не заканчивается просто так. Натянутая тетива рано или поздно посылает стрелу в цель, загнанный в угол снайпер бьет прикладом по голове.
Начатое давным-давно действие еще не достигло того пика, когда в ответ начинается противодействие, и Берт Моран исправил эту погрешность.
Он стоял под черным потрепанным зонтом, натянув на голову куртку. Кровь запеклась в трещинках губ. Рядом с Мораном стоял Кирк Макгейл, утомленный долгим ожиданием, но так и не придумавший причину, чтобы уйти домой. Макс Айви держал над головой красивый блестящий зонт серо-стального цвета и выглядел бесстрастным, как дворецкий, брошенный хозяином возле борделя.
Томми подхватили с двух сторон – Айви накренил купол зонта, милостиво оберегая Кирка.
– Попалась птичка, – глухо прошипел Берт, таща Томми на задний двор, за спорткорпус с раздевалками и душевыми, прямиком на футбольное поле. – Пятьдесят доввавов. Доввав за круг, и мы тебя отпувстим.
Макс безразлично кивал. Он давно потерял интерес к Томми, к Киту Хогарту, но точно знал: свои деньги нужно возвращать. Пусть не в долларовом эквиваленте, не это имело значение. За свои деньги ты должен что-то получать, учил его отец. Что-то, что тебе нужно, что тебе интересно.
Максу было интересно посмотреть, как Митфорд отдувается за долг Морана, поэтому он и шел на поле, брезгливо обходя лужи.
Ветер усиливался. Его порывы порой не давали нормально вдохнуть, а небо опустилось так низко, что походило на черный, в пузырях и потеках, потолок крэкового притона.
Обычного грохота деревянных ступеней помоста и зрительских рядов Томми не услышал. Их перекрыл гул грозы, шлепанье дождевых кнутов по низким солнечным тентам, которые не успели отвязать.
Под этими тентами, просевшими, словно беременные животы, все остановились.
– Бегай, – приказал Кирк. Ему не хотелось слушать, как Моран жует свой прокушенный язык в попытке объяснить Томми, зачем его сюда привели. – Пятьдесят кругов за пятьдесят баксов. Пошел, давай!
И вытолкнул Томми на поле.
– Тент протекает, – озабоченно сказал Макс Айви. – Мне за шиворот капает.
– Да его прорвет к чертям, этот тент, – дрожа, ответил Кирк. – Долго я здесь не задержусь.
– Что встал? – зло выкрикнул Макс. – Беги!
Томми сбросил с плеча сумку, еще раз оглядел троицу, криво улыбнулся и побежал.
В небе сверкнула бриллиантовая молния, а за ней сразу – вторая, лиловая.
Чернота раздалась весенним ледоходом, тучи развалились и собрались вновь. Ледяной дождь беспощадно бил по плечам и затылку, кеды скользили.
Дышать было трудно с самого начала, столько воды скопилось в воздухе, что легкие разрывались. Одежда прилипла к мокрому телу глиняным панцирем.
Томми бежал, покачиваясь, как легионер по германским потайным тропам.
«Этот круг на тебе, Томми. Второй – на мне. Будем чередоваться, и все пройдет отлично. Доверься»
В бок всадили крюк. Сердце трепыхалось, словно мышь в полиэтиленовом пакете.
Томми с утра ничего не ел, и желудку вздумалось об этом заявить тупой, ворчащей болью.
Мир сократился до сферы в три шага вперед, вправо-влево и назад, но Томми мог бежать только вперед, ровно до белого опавшего флажка, у которого эстафету примет Томас…
– Раз! – спустя вечность проорал Макс Айви.
– Не нравится мне это, – нерешительно поделился Кирк. – Давайте еще пару кругов и свернем его с маршрута…
Берт Моран не ответил, только облизнул окровавленные соленые губы.
Девятые валы обрушились на город. Грохот шел словно из-под земли, и в голове каждого мелькнула мысль: плотина.
Плотина должна выдержать, ее шлюзы и люки работают под внимательным присмотром, и плотина должна выдержать…
– Два, – сухо сказал Айви спустя несколько минут.
Кирк повернулся и увидел черную, облепленную грязью фигурку, вынырнувшую из водяного серого тумана.
– Где-то навернулся, – констатировал Макс.
– Хватит, – занервничал Кирк. – Наверняка штормовое предупреждение объявляли.
Берт отрицательно покачал головой, и Кирк умолк.
– Три.
Томми появился намного позже, чем в первый раз. Он тяжело, со свистом, дышал, но пробежал мимо, ни на кого не глядя и опустив голову.
Волна ледяной воды обдала Кирка справа, вымочив его до пояса и чуть не сбив с ног. Выстрелом хлопнул мокрый тент, и тут же взвился вверх, таща за собой безуспешно вцепившегося в него Стэнли, тоже мокрого, с вытаращенными безумными глазами.
– Мой бог! – выкрикнул Кирк, заглушая ветер. – Кретин! Чтоб ты издох, сука! Я уж решил, плотину прорвало! Какого хрена ты творишь?
Стэнли замер, не
